'1830. МАЙЯ. 16 ЧИСЛО'

"1830. МАЙЯ. 16 ЧИСЛО", первое по времени "дневниковое" стих. Л. (см. Дневник). "Дневниковые" стихи у Л. неоднородны по жанру: среди них любовная и медитативная элегия ("1830 год. Июля 15-го", "1831-го января"), политич. ода "10 июля (1830)" и политич. инвектива "30 июля. - (Париж) 1830 года". Стих. "1830. Майя. 16 число" - филос. медитация, предмет к-рой - размышления о смерти (см. Смерть в ст. Мотивы) и посмертной судьбе поэтич. творчества. В отличие от обширной группы более поздних стихов (напр., "Из Андрея Шенье"), здесь мотив смерти не служит исходной ситуацией для лирич. излияния и не "привязан" к конкретности; Л. в данном случае интересует филос. сторона проблемы. Ранние размышления Л. о смерти несут отпечаток религ. концепций, причем, как видно из стих. "Ночь I", воображению поэта рисовались различные варианты потустороннего существования: в небесах, в "темнице" собственного гроба, среди людей (ср. также "Любовь мертвеца").

В данном стих. отзвуки такого рода представлений - раздумья Л. о посмертных скитаниях: "Я не хочу бродить меж вами (людьми - добавляет Л. в скобках, но зачеркивает) / По разрушении!" Примечательно, однако, что дальнейшие размышления Л. развиваются не в традиционно религиозном, а в стихийно-материалистич. направлении: задаваясь вопросом о непреходящих ценностях, Л. считает, что таковыми обладает лишь творчество - объективированный духовный мир поэта. Но и оно не освобождает от страха перед духовным уничтожением личности; отсюда важнейший в этом стих. мотив: физич. исчезновение "Я" менее страшно, чем посмертное забвение: "Боюсь не смерти я. О нет! / Боюсь исчезнуть совершенно. / Хочу, чтоб труд мой вдохновенный / Когда-нибудь увидел свет..." (ср. письмо М. А. Лопухиной от 2 сент. 1832; VI, 705). Развитие этого мотива - тревога за судьбу своего поэтич. наследия. Л. опасается, что следующие поколения не будут отличаться от его современников, а в отношении последних у него не было иллюзий [ср. стих. 1830 "Посвящение" ("Прими, прими мой грустный труд"): "... передо мной / Блестит надменный, глупый свет / С своей красивой пустотой! / Ужель я для него писал? / Ужели важному шуту / Я вдохновенье посвящал..."; ср. также стих. "Слава"]. В финале возникает мотив утверждения земной жизни, встречающийся в др. стихах 1829-30, но, в отличие от них, здесь влечение к земным страстям переживается и осознается Л. как одновременно право и слабость "высокой души", неспособной отрешиться от земных ценностей: "И нет в душе довольно власти - / Люблю мучения земли". Специфич. "могильная" фразеология ("И этот образ, он за мною / В могилу силится бежать", "вечный покой") приобретает в стих. чисто метафорич. смысл.

Автограф - ИРЛИ, тетр. VI. Копия - ИРЛИ, тетр. XX, под заголовком "1830 года майя 16 дня". Впервые - Соч. под ред. Ефремова, т. 2, 1887, с. 89, начальные 6 стихов, под заглавием "Предчувствие (Отрывок)"; полностью - "СВ", 1889, № 8, с. 4-5, и Собр. соч. под ред. Висковатого, т. 1, с. 112.

Лит.: Удодов (2), с. 195.

Л. А. Аринштейн.

Источники:

1. Лермонтовская энциклопедия. Гл. ред. В. А. Мануйлов.- М.: 'Советская энциклопедия', 1981.- 784 стр. с илл. В надзаг.: Институт русской литературы АН СССР (Пушкинский дом). Научно-редакционный совет издательства.