ОГАРЁВ

ОГАРЁВ Николай Платонович (1813-77), рус. поэт, публицист, революц. деятель. Одновременно с Л. (1830-32) учился в Моск. ун-те, где вместе с А. И. Герценом руководил революц. студенч. кружком; имел с Л. близких общих знакомых (А. Д. Закревский), однако знаком с ним не был. В 1838, почти одновременно с Л., совершил поездку на Кавказ, где вошел в круг ссыльных декабристов, также общий с Л. (А. Е. Розен, В. Н. Лихарев, М. М. Нарышкин, Н. И. Лорер, М. А. Назимов); как и Л., О. особенно сблизился с А. И. Одоевским, к-рого впоследствии характеризовал в своих воспоминаниях строками из стих. Л. "Памяти А. И. Одоевского". Уже в 1837 О. становится известно стих. "Смерть поэта", под влиянием к-рого написано его собств. стих. "На смерть поэта" (сент. 1837). В 1840 начинает, наряду с Л., печататься в "ОЗ". В письмах О. 1841-42 встречаются цитаты из Л. ("И скучно и грустно" и др.); в 1841 в письме к Т. Н. Грановскому он называет "превосходными" стихи Л. "на прах Наполеона" (т. е. "Последнее новоселье"); в 1842 в письме к жене восторженно отзывается о "Сказке для детей" ("Это просто роскошь... Может быть - самая лучшая пьеса Лермонтова"). В 1841 дает в поэме "Юмор" характеристику Л. как первого поэта послепушкинской эпохи. Узнав в 1842 о гибели Л., О. откликнулся стих. "На смерть Л[ермонтова]", проникнутым ощущением великой нац. утраты. Возражая П. В. Анненкову, ставившему поэзию Ф. И. Тютчева выше лермонтовской, О. в письме 9 февр. 1854 утверждает, что Л. превосходит Тютчева оригинальностью и "по мысли много выше" (в кн.: П. В. Анненков и его друзья. Лит. воспоминания и переписка 1835 - 85, СПБ, 1892, с. 642).

Н. П. Огарев. Портрет работы неизвестного художника. масло. 1830-е гг.

К проблеме историч. значения поэта О. обратился уже в эмиграции. В предисл. к сб. "Русская потаенная литература XIX столетия" (1861) он рассматривает Л. как поэта эпохи безвременья и политич. угнетения; поэзия Л. выразила "напряженную трагичность этого положения". Под этим углом зрения О. анализирует общий пессимистич. колорит творчества Л., темы и образы его поэзии ("гордое и мрачное уединение", тему побега из своей среды и т. д.). Мысль о губительном воздействии на Л. обществ. среды, сделавшей из него "лишнего человека", ожесточенного и испытывающего постоянно "бесполезное страдание", О. проводит и в неоконченной ст. "С утра до ночи" (1872-73), отмечая силу воздействия Л. на современников ("всякий находил в нем свой отголосок"). Общая его оценка творчества Л. продолжает оставаться очень высокой; ему "трудно оторваться" от стихов Л., и он ни в ком не находит "такого поэтически, лирически настроенного мозга". О. отмечал "необычайную силу" языка Л.-прозаика; "Героя нашего времени" он называл поэмой, где "самая проза звучит как стих".

Воздействие Л. на поэзию О. многообразно. Реминисценции из Л., а иногда и следы прямого влияния есть в стих. О. "Прощание с краем, откуда я не уезжал" (1840; ср. "Благодарность" Л.), в поэме "Ночь" (1857; ср. "Выхожу один я на дорогу") и др. Гораздо более значительна типологич. общность поэзии Л. и О., обусловленная общностью социально-психологич. среды, а также сходством отд. биографич. ситуации. В творчестве О. возник близкий лермонтовскому тип лирич. героя, отчужденного от общества, рефлектирующего, с "глубоко-грустным" взглядом на жизнь. В стихах О. обнаруживается, вне прямой зависимости от Л., ряд аналогичных Л. поэтич. тем и жанров (элегически окрашенная тема детства, поэтич. исповедь и пр.). О. использовал тексты Л. в сатирич. целях: "Царские указы" (1869) и "Песня русской няньки у постели барского ребенка" (1871) - пародийное переосмысление стих Л. "Есть речи - значенье" и "Казачья колыбельная песня". В 1876-77 О. перевел на англ. яз. стих. "И скучно и грустно". Написал неск. романсов на стихи Л ("Тучи", "Песня золотой рыбки", "Есть речи - значенье", "Выхожу один я на дорогу", "Русалка").

Соч.: Избр. произв., т. 1-2, М., 1956; Стих. и поэмы, Л., 1956; Письма к жене, в кн.: Гершензон М., Образы прошлого, М., 1912 с. 374, 462, 498; Письмо Т. Н. Грановскому, в кн.: Звенья, сб. 1, М.-Л., 1932, с. 101; Три романса на слова М. Ю. Л. для голоса с фортепиано М-Л., 1943.

Лит.: Розанов И. (1), с. 240-42; Розанов И. (2), С. 465-66; Розанов И. (4), с. 783, 790-93; Семенов (6), с 210-27; Бродский (5), с. 294-96; Аскарянц А. В. (сост.), Описание рукописей Н. П. Огарева, М., 1952 (см. по ука-зат.); Киселев В. А., Н. П. Огарев - музыкант, в кн.. Вопросы музыкознания. Ежегодник, т. 2, М., 1956; Эстрина М. И., Раннее творчество Н. П. Огарева, "Уч. зап. Выборг. пед. ин-та" 1957, т. 1, в. 1, с. 139-65; Птушкина И. Г. и Путинцев В. А., Герцен и Огарев - критики, в кн.: История рус. критики, т. 1, М.-Л., 1958, с. 573-74; Ленина Л. И., Нек-рые особенности реализма стих. М. Ю. Л., посв. Н. Ф. Ивановой, и "Buch der Liebe" H. Огарева, в кн.: Проблемы реализма в рус. и заруб. лит-рах. Тезисы докладов..., [Вологда], 1965, с. 11-12; ее же, Огарев и Л., "РЛ", 1968, № 2, с. 180-92; Дмитрук Е. Я., Огарев о Л., в кн.: Вопросы рус. лит-ры, в. 3, Львов, 1969, с. 11-17.

Е. Я. Дмитрук.

Источники:

1. Лермонтовская энциклопедия. Гл. ред. В. А. Мануйлов.- М.: 'Советская энциклопедия', 1981.- 784 стр. с илл. В надзаг.: Институт русской литературы АН СССР (Пушкинский дом). Научно-редакционный совет издательства.